20 марта Сарате исполнилось 199 лет. В этот день в Саратском Доме культуры состоялась презентация книги Петра Узунова «Школа Вернера».
Книга посвящена знаменитой школе Вернера в Сарате, действующей 1844 по 1940 годы. Это высшее педагогическое заведение тех времен, которое за годы своего существования выпустило белее 2 тысяч человек для немецких колоний и не только.
Школа готовила не только педагогов, но и специалистов других профилей. Значение школы- трудно оценить. Она выпускала элиту, людей образованных и востребованных обществом специалистов.
Автор работал над книгой более 10 лет. В ее основу легли не только отечественные архивные данные, но и документы, полученные их Германии, а также воспоминания бывших выпускников школы Вернера, которые удалось раздобыть. Книга вобрала в себя уникальный материал и будет интересна широкому кругу читателей, всем, кто интересуется историей Бессарабии.
Это уже вторая книга Петра Узунова. Первая книга «У истоков Сараты» рассказывает об истории п.Сарата, также затрагивая период, когда Сарата была немецкой колонией.
Петр Узунов педагог по образованию, учитель филологии, психолог. Работал в школе, в Измаильском педагогическом институте, сейчас на пенсии.
Приводим отрывок из предисловия к новой книге “Школа Вернера”. Рисунок О. Баранник.
Жарким августовским днём 2006-го года на знаменитом саратском «пятачке» возле Кирхи остановился новенький двухэтажный «Неоплан». Автобус, как мне потом стало известно, вёз группу туристов из Германии. Усталые и утомлённые бессарабским солнцем, они с трудом спускались по автобусным ступенькам, стараясь как можно лучше разглядеть гордость Бессарабии – знаменитую Саратскую Кирху.
Одним из первых из автобуса вышел, держась за поручни, седой, но всё ещё бойкий старичок-немец. По плану группа должна была посетить только Кирху. Но старик не пошёл с основной группой в храм, а сказал экскурсоводу, что он хочет увидеть «Вернершуле».
Молодой экскурсовод, приехавший с туристами, удивлённо развёл руками: он впервые слышал это слово. Оказавшись случайным свидетелем этой сцены, я решил помочь старому немцу, благо я уже немало знал о школе Вернера. Но моя помощь почти не понадобилась. Старичок совсем неплохо владел русским языком и прекрасно ориентировался на улицах Сараты.
Попросив меня сопроводить его до школы, старичок, не скрывая своего волнения, достаточно быстро для своего возраста прошёл мимо Кирхи по улице Вернера (тогда ещё носившей имя вождя мирового пролетариата) до пересечения с улицей Фейгеля (бывшая Красноармейская), и нашему взору открылась заросшая травой и кустарником, усыпанная камнями от разрушенных зданий, огороженная бетонными плитами площадка размером около гектара.
В центре этой площадки сиротливо смотрело на нас пустыми оконными проёмами одно старое здание без крыши, а ближе к улице, прямо перед нами, мы увидели жалкие остатки некогда красивой фасадной стены второго здания школы Вернера. На всём лежала печать запустения и уныния. Но больше всего поразил меня мой спутник. Старичок, заметно волнуясь, подошёл к останкам каменной стены, минуту, закрыв глаза, постоял в каком-то забытьи, а затем медленно сполз на колени перед каменными развалинами и горько заплакал…
Я не считаю себя человеком эмоциональным, и в своей жизни видел немало плачущих людей. Но слёзы этого человека я вряд ли когда-нибудь забуду. Даже на кладбище, у могилы родных людей, так не плачут…
Весь обратный путь он молчал и периодически вытирал платочком слёзы, невольно катившиеся по его старческим щекам. Когда мы подошли к «пятачку», туристическая группа уже сидела в автобусе и ждала нас. Я был так взволнован услышанным и увиденным, что даже не успел спросить имя этого старичка и узнать, из какого уголка Бессарабии он родом.
Всё, что мне удалось выяснить из его коротких фраз, это то, что он – один из бывших учеников школы Вернера, который так и не смог её закончить: в сентябре 1940 года он должен был идти на следующий курс обучения, а вместо школьных принадлежностей ему пришлось срочно помогать отцу собирать в повозку свои бренные пожитки, чтобы навсегда покинуть Бессарабию.
Да, он вернулся сюда через 66 лет восьмидесятилетним стариком, но он никогда не сможет понять, в чём провинилась его родная Альма-Матер, и за что её так беспощадно разрушили люди, которые не имели к ней никакого отношения…
Это был всего лишь один ученик из более чем двухтысячной студенческой аудитории знаменитой школы, сыгравшей неоценимую роль в истории, развитии и процветании нашей Бессарабии.
Мне очень хочется верить, что где-то в Германии, или в Америке ещё хотят по земле живые свидетели — ученики легендарной школы Вернера. Зная, как немцы бережно относятся к своей истории и культуре, я не сомневаюсь, что память о славной школе передалась потомкам её учеников и преподавателей.
Известность школы Вернера парадоксальна: о ней знают во многих уголках земного шара и в то же время не знают (или не хотят знать) только те, кто должен был знать больше всех — современные жители самой Сараты. Именно этот факт стал главным мотивом работы над данной книгой.
В 2010 году увидела свет моя первая книга «У истоков Сараты». Это была первая попытка познакомить моих современников с историей Сараты. Информация о саратской Вернеровской школе в первой книге изложена кратко, в контексте общей истории Сараты.
Настало время для подробного анализа этого исторического феномена, имя которому — школа Вернера в Бессарабской колонии Сарата. Прошу эту книгу считать моим подарком любимой Сарате к её двухвековому юбилею.
Інтернет-видання Бессарабії
